Летучие пески, кроме того, что были бездоходны, оказывали очень вредное влияние на соседние участки земли: песок заносил полевые и луговые угодья, реки, озера, усадьбы и пр., погребая под собой на значительную глубину хорошие земли и увеличивая площадь пустырей. По данным ревизии лесоустройства, сыпучие пески росли в год на 1—2% и за много лет, когда пески переносились с места на место, образовали громадную площадь погибших угодий, «всех убытков от чего нельзя было учесть, они, несомненно, очень разнообразны и колоссальны» [18].
Нельзя сказать, что владельцы песчаных арен смирились с таким состоянием дел. Мысль о борьбе с этим злом созрела в умах хозяев и людей науки давно. Мало того, чтобы пески сделать безвредными – необходимо было обратить их в культурное состояние, чтобы они приносили доход. Было много опытов по превращению песков в сенокосные угодья, пробовали разводить на песках травы, мирящиеся с песками. Но большинство опытов не дало положительных результатов, чаще всего из-за засух и малой доходности. К началу ХХ ст. считалось общепризнанным, что летучие пески, безусловно, представляют собой лесную почву и окончательно укрепить их можно только древесной растительностью – разведением леса. «Культура леса не только служит наилучшим средством укрепления его, но и является вместе с тем и более интенсивной, чем какая бы то ни было иная культура». [18]
Борьба с песками
Еще во времена военных поселений Аракчеева в Старобельском уезде были облесены сосной значительные площади перевеваемых песков. Большая часть этих лесов была истреблена при выдаче крестьянам владельческих записей после крестьянской реформы 1861 года. К началу ХХ столетия остались лишь жалкие следы этих лесов, в частности, Епифановская дача возле Новопскова, около Старобельска по дороге на Шульгинку, одиночные сосны на усадьбах. А между тем, по рассказам старожилов, леса были большие, в них прятались разбойники. [18]
Данное явление было характерно не только для Старобельского уезда, а и для всей России. Нехорошев Т. В. в «Кратком обзоре деятельности казенного лесного управления за 1883—1902 гг. приводит следующие слова: «Еще в 40-ых и 50-ых годах … (XIX) столетия министерство государственных имуществ принимало меры к укреплению песков через лесничих и окружных начальников. Однако, по архивным данным и уцелевшим кое-где искусственным насаждениям шелюги, видно, что работы по укреплению песков производились в незначительных размерах, причем большая часть достигнутых результатов исчезла по освобождению крестьян». [14]
С учреждением земств вопрос об укреплении песков не раз возбуждался в земских собраниях. Активно в эту работу включилось Старобельское уездное земство, где отдельные голоса земских деятелей указывали на необходимость без замедления приступить к работам по укреплению песков тем или иным способом. Но заявления эти, во-первых, являлись единичными, а, во вторых, цены на землю в то время были настолько низки, что какие либо затраты на мелиорацию считались излишними и даже обременительными. Некоторые владельцы и сельские общества принимали кое-какие меры к укреплению песков (посадку шелюги, посев песчаного овса), но все эти работы велись без всякой системы; к тому же единичные усилия были слишком слабы в таком большом деле, каким является укрепление песков. [14] Площадь перевеваемых песков уменьшалась слишком медленно еще и из-за того, что все затраты по укреплению песков ложились на хозяев таких участков. Систематическая борьба с движущимися песками, даже с целью защиты своих полей от заноса песка, почти нигде не проводилась.
Со своей стороны, Министерство Государственных Имуществ, долгое время не придававшее вопросу борьбы с песками особенного значения, ограничилось лишь работами по укреплению песков в отдельных местностях.
На подобающую ему государственную точку зрения вопрос о песках поставлен впервые в законоположении 4-го апреля 1888 г. о сбережении лесов частных и общественных. Но так как закон коснулся лишь лесов, не вырубленных ко времени его издания, то он, очевидно, не мог оказать никакого влияния на сокращение площади уже образовавшихся сыпучих песков. Между тем, площадь последних, как оказалось потом, к 1888 году достигла громадных размеров.
В таком положении вопрос об укреплении сыпучих песков находился до 1891/2 гг., когда многие губернии России, вследствие засухи, постиг сильный недород хлебов, который заставил как правительство, так и земство обратить самое серьезное внимание на печальное положение сельскохозяйственной промышленности и на те причины, следствием которых создалось это положение. Вместе с другими вопросами выступил на очередь также и вопрос о вредном действии летучих песков. [14]
Выяснилось, что большая часть песков образовалась после вырубки лесов на легких песчаных почвах, которые, вследствие распашек и неумеренной пастьбы и перегона скота, превратились в сыпучие пески, и что крестьянские общества и частные лица, за крайне незначительным исключением, или вовсе не принимают никаких мер для предупреждения опасности от непрерывного роста сыпучих песков, или же если и принимают, то меры эти являются крайне недостаточными и неудовлетворительными. [14]
В начале 1900-х годов Лесной департамент обратил серьезное внимание на закрепление и облесение песков. Для организации работ казенное лесное ведомство командирует своих чинов для технического руководства работами и надзора за ними и отпускает бесплатно посадочный материал, в возможно полном объеме, всем владельцам песчаных площадей, нуждающимся в культурном материале. Вся Харьковская губерния была разделена на три района. Всеми работами руководил старший таксатор В. Я. Гурский, он же заведовал и работами первого района. В другие районы песков также были командированы партии ученых лесоводов для оказания помощи населению в деле лесоразведения. Ежегодно выделялись огромные, по тем временам, суммы на выращивание сеянцев, на технический персонал и проч. Казна, т. е. Лесной департамент, содержала личный состав, лесные питомники, плантации и заготовку семян.
Конец ознакомительного фрагмента.